12 августа 2019 года в ходе судебного разбирательства по делу о трагедии в детском лагере «Виктория» в Киевском суде были допрошены четверо “европейских” экспертов из ООО «Независимый институт судебных экспертиз» – Пампуха Г. Г., Юрченко Е. М. Олийник П. В. и Галиева О. М.  Напомним, что на проведении еще одной, независимой экcпертизы настаивал отец одной из погибших девочек Алексей Мазур.

Председатель экспертной комиссии, судебный эксперт по электротехнической части – Пампуха Г. Г. проживает в городе Киев, член правления «Таллинского института международных экспертиз». Опыт работы экспертом – с мая 2016 г. Как к председателю экспертной комиссии, к Геннадию Геннадьевичу было довольно много вопросов об организации работы данной комиссии. И уже здесь начались противоречия в его показаниях: в самом начале допрашиваемый утверждал, что его роль в проведении экспертных исследованиях ограничивалась только ролью эксперта-электротехника, правда, позже добавил, что все-таки занимался и организацией экспертных исследований, то есть распределял задачи между экспертами. При этом Пампуха  несколько раз уточнял, что определением того, кто именно из экспертов войдет в состав этой комиссии и сбором всех экспертных заключений от каждого из специалистов в отдельности в единое общее заключение занималась непосредственно директор ООО “Независимый институт судебных экспертиз” Макаренко Л. М. Но уже по завершению допроса Пампуха вдруг решил полностью отказаться от своих первоначальных слов и сделал заявление о том, что вся ответственность за выбор привлеченных экспертов, организацию экспертных исследований и окончательный вид общего заключения лежит только на нем, отдельно оговорив, что Макаренко Л. М. занималась только переводом той части, которую выполняли европейские эксперты, и просто предоставляла уже готовый окончательный вариант общей экспертизы на подпись экспертам.

Также к Геннадию Геннадьевичу были вопросы о том, все ли эксперты, которые вошли в состав экспертной комиссии, были уполномоченными экспертами на время проведения исследований. В ответ председатель экспертной комиссии зачитал заранее подготовленную объяснительную записку, в которой привел юридические обоснования, почему в состав комиссии, на его взгляд, могут входить эксперты без соответствующего свидетельства эксперта – на том основании, что они имеют соответствующее высшее образование не ниже степени специалиста, прошли соответствующую подготовку в государственных специализированных учреждениях, аккредитованных в Украине, аттестованы и получили квалификацию судебных экспертов по определенным специальностям, а также имеют достаточный опыт работы по специальности.

Были вопросы о роли, которую сыграли эксперты-иностранцы в данном экспертном заключении. Как оказалось, экспертов из Европы было всего двое – Камил Собачинский (Польша) и Иренеуш Мажец (Латвия). Они оба писали свои выводы отдельно от остальных экспертов из Украины, эти выводы оформлены в отдельную часть экспертного заключения с названием «О соответствии объекта нормам Европейского Союза». Вопросы, на которые отвечали данные специалисты, касались только того, насколько условия в лагере соответствовали строительным нормам и нормам пожарной безопасности Европейского Союза.

Далее вопросы коснулись исследования двух найденных на пожарище кипятильников и других новых кипятильников, купленных для сравнительного анализа. Но на вопрос о том, что же именно исследовалось в этих кипятильниках, эксперт-электротехник Пампуха Г. Г. так и не смог однозначно ответить. Сначала речь шла о исследованиях вольфрамовой нити  – в какой именно момент времени работы кипятильника она перегорает. Но при этом на вопрос о том, отличается ли время ее перегорания у кипятильников разных производителей, специалист затруднился ответить, потому что, как оказалось, его интересовало уже не это, а вопрос замыкания и перекала. Но и тут на вопрос о том, как же именно исследовался перекал, на основании каких показателей, Пампуха Г.Г. тоже не смог ответить, так как… “перекал не имеет отношения к электротехнике”, а его интересовал вопрос “живы ли вольфрамовые нити в найденных кипятильниках”. Когда следом за этим от адвоката Стоянова Н. М. последовал вопрос, зачем же для этого исследования нужны были новые кипятильники, оказалось, что основной вопрос, который исследовался экспертом, был в том, как ведет себя кипятильник до максимального разогрева и насколько быстро при этом плавится его пластиковая ручка. В результате вопрос, что же именно исследовалось в кипятильниках, чтобы можно было сделать однозначный вывод о причастности одного из них к возникновению пожара, так и остался не выясненным до конца. Вопрос же о том, каким образом второй найденный на пепелище кипятильник “совершает нагрев воды”, как зафиксировано в данном экспертном заключении, вообще заставил эксперта попросить о техническом перерыве, чтобы он мог еще раз свериться с экспертизой. Правда, вместо сверки с экспертизой эксперт ограничился совещанием со своими коллегами и звонком по телефону, после которого, видимо, и решил изменить свои показания в части того, за что при проведении исследования отвечала директор ООО “НИСЭ” Макаренко Л. М.

Также довольно странным оказалось отношение эксперта Пампухи Г. Г. к допущениям и предположениям при построении версий о возможной причине трагедии. Например, на вопрос о том, могла ли причиной возгорания стать неисправность в распределительном щитке, которой находился на внешней стене комнаты, с которой началось возгорание, эксперт твердо ответил, что не может дать ответа на этот вопрос, так как щиток экспертами не был найден и поэтому не мог быть исследован, а значит невозможно сделать какие-то выводы на этот счет, так как «для того, чтоб была какая-то версия, она должна быть подтверждена определенными доказательствами, кроме теорий, показаний и так далее».

На вопрос от том, на каких основаниях сделан вывод о том, что причиной пожара не могли стать найденные в месте возгорания провода с признаками первичного короткого замыкания, эксперт ответил, что в основе этого вывода лежит предположение, что провода попали в это место с террасы второго этажа. Правда, еще раз уточнил, что это лишь предположение и экперты не могут знать наверняка, откуда именно эти провода, но вывод о невозможности версии короткого замыкания как причины пожара почему-то в заключении однозначный.

И уж совсем перестала смущать эксперта невозможность строить выводы на предположениях и допущениях, не «подтвержденных определенными доказательствами, кроме теорий», когда речь зашла о версии возникновения пожара по вине оставленного включенным кипятильника. Тут оказались допустимыми и предположения о том, что второй, найденный спустя 9 месяцев, кипятильник изначально находился на втором этаже и не мог принадлежать Егоровой Т. О., так как найден не в самом очаге возгорания, а на месте соседней «другой комнаты». И, когда ни один из контрольных кипятильников при попытках «лабораторным путем узнать, насколько возможно воспламенение, не повторил той картины, которую эксперты увидели в первом кипятильнике», и «при нагреве не вызвал появления открытого пламени, у них просто возникал обрыв одной из жил и нагрев прекращался», стало допустимым предположение о том, что «банка с кипятильником» (еще один интересный момент, ведь показания о некоей банке, найденной вместе с кипятильником, давали именно работники лагеря «Виктория», дети же из коллектива «Адель» в своих показаниях говорили о том, что Егорова Т. О. готовила чай в чашке) могла стоять на бумаге или какой-то ткани. Или же вообще предположение о том, что разогретый кипятильник сам мог выпасть из банки на тумбочке и упасть на стоящую поодаль кровать с костюмами для выступления. В результате точно установленными фактами о первом кипятильнике, по версии эксперта Пампухи Г. Г., были только нахождение его в очаге возгорания и его изначальный перекал. Но тут отсутствие достоверных данных, «подтвержденных определенными доказательствами, кроме теорий», все-таки не помешало эксперту назвать версию о возгорании от кипятильника наиболее вероятной.

Также на вопрос потерпевшего Мазура А. А. специалист подтвердил, что бойлеры в деревянных корпусах детского лагеря “Виктория” были установлены с нарушениями, так как их заземление было выполнено некорректно, именно этот факт и объясняет жалобы детей, проживающих в лагере, на то, что вода из крана билась током.

Хотелось бы отметить то, как при проведении допроса вел себя адвокат обвиняемого Карпов Е. А. Как только эксперту задавали вопросы, на которые он затруднялся ответить, защитник Саркисяна сразу же начинал протестовать или вообще пытался ответить на вопрос вместо эксперта.

Для тех, кто хочет самостоятельно разобраться в вопросе, как стала возможной трагедия в детском лагере «Виктория» и сделать собственные выводы об объективности экспертного заключения, выполненного ООО «Независимый институт судебных экспертиз», к статье прилагается полное видео допроса эксперта Пампухи Г.Г.

Оксана Лищук, корр. газеты «Зеленый лист».