Есть такая старинная забава, называется «найди охотника». Черно-белая картинка-головоломка с переплетением множества линий. Если их обводить карандашом, то шаг за шагом, постепенно можно увидеть деревья, зайца, птиц. Но труднее всего найти охотника, ведь он прячется так искусно, и его контуры обозначатся лишь тогда, когда художник распознает и обведет все остальные объекты.
Дело Михаила Чеботаря, которого обвиняют в убийстве 8-летней Ангелины Моисеенко в селе Лощиновка три с лишним года назад, мне иногда представляется такой запутанной головоломкой. Но на заседаниях в Приморском суде Одессы, где дело слушается с ноября 2017 г., объекты на этой картинке-головоломке постепенно обретают контуры. И есть надежда, что все-таки удастся в конце концов найти охотника. Либо обвинение докажет, что именно Чеботарь убил девочку 26 августа 2016 года, либо появится ясный и четкий след другого человека.
Этот другой время от времени возникает то в экспертизе, то в показаниях свидетелей, будто выглядывая из-за деревьев и прячась за множеством линий – подробностей страшного преступления.
Эксперт из Николаевского государственного научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра МВД Украины Николай Косенко выявил ДНК «неустановленного лица». Он исследовал смывы с рук жертвы, и в выводах экспертизы №868 от 22 декабря 2016 г. отметил на смывах три вида ДНК: самого ребенка, Михаила Чеботаря и ДНК «неустановленного лица».

Другой эксперт этого же центра Игорь Манзорук проводил молекулярно-генетическую экспертизу крови Чеботаря и Моисеенко и сравнивал их со следами ДНК на объектах, которые были переданы ему для анализа из ГУ Нацполиции в Одесской области (экспертизы № 715 от 19.10.2016г. и 716 от 07.10.2016 г.). В частности, он исследовал трусики девочки и кусок деревяшки, которой, по версии следствия, изверг затыкал рот жертве, чтобы она не кричала. На обоих объектах обнаружили кровь и клетки с ядрами, из которых выделили ДНК. Но это ДНК не имеет никакого отношения к обвиняемому Чеботарю.

При этом Манзорук описал аллели (различные формы одного и того же гена), выделенные из крови Чеботаря и Моисеенко, затем в экспертизе № 716 сопоставил их с аллелями, найденными в локусах (фрагментах хромосомы) на исследуемых объектах. В 16 локусах были обнаружены 7 аллелей, которые не принадлежат ни обвиняемому, ни жертве. Манзорук посчитал эти ДНК примесями и не отобразил их в резолютивной части исследования.
И Косенко, и Манзорук считают это «неопознанное ДНК» либо следами пыли, либо статорами аллелей, принадлежащих обвиняемому и потерпевшей. Сравнить их между собой, по мнению Косенко, которое он высказал во время допроса в Приморском суде, невозможно, так как сравнивать можно только чистые ДНК, а не их смесь.
Но защитники Чеботаря сравнили экспертизы 868 и 716 и увидели, что в обеих экспертизах имеются шесть аналогичных аллелей, выявленных в одних и тех же локусах, которые не принадлежат ни Моисеенко, ни Чеботарю. Эти шесть аллелей из первой экспертизы идентичны аллелям из второй экспертизы. Может ли случайное смешение ДНК жертвы и обвиняемого (технические сбои, грязь и пр.) быть одинаковым в двух разных экспертизах разных экспертов, исследовавших разные объекты в разное время? Означает ли это, что эксперты независимо друг от друга выявили генетические признаки «неустановленного лица»?
Чтобы это выяснить, на заседании 5 ноября в Приморском суде сторона защиты заявила ходатайство о проведении комиссионной молекулярно-генетической экспертизы. Адвокат обвиняемого Андрей Лещенко попросил, чтобы суд обязал сторону обвинения отобрать образцы крови у отчима погибшей девочки Александра Матяша, который является свидетелем. По мнению адвоката, необходимо сравнить ДНК Матяша с этим ДНК  «неустановленного лица».

Почему Лещенко требует взять ДНК именно у Александра Матяша?
Отчима девочки допрашивали во время следствия дважды: утром 27 августа 2016 г., сразу после обнаружения тела Ангелины, и осенью этого же года, 19 октября. Эти показания противоречат друг другу, т.к. каждый раз Матяш указывал разное время, когда он с компанией вышел из дома девушки брата, где они отмечали ее день рождения, и направились в бар «Фортуна» продолжать «банкет». Все время подчеркивает, что был очень пьян и не помнит, как шли. Но при этом точно запомнил, что, когда пришли в бар, на голове Чеботаря была кепка. Также указывает точное время – 01.15 – когда он позвонил жене и отчитался: дома все в порядке, дети спят.
Однако, судебно-медицинской экспертизой №388 установлено, что «с момента смерти до момента осмотра на месте происшествия прошло от 12 до 8 часов». Согласно протоколу, осмотр места происшествия начался в 09.25. Таким образом, смерть ребенка настала приблизительно в промежуток времени 21.25 – 01.25.
Во время обыска утром 27 августа в доме Чеботаря нашли отвертки. Одна из них, по версии следствия, является орудием убийства. Чеботарь рассказал следователям, что в ночь преступления Матяш отдал ему отвертки, которые брал у него ранее. Сам Матяш опроверг это обстоятельство. Проверять, правда это или нет, следователи не стали.
Если ДНК-профиль Александра Матяша совпадет с генетическими признаками «неустановленного лица», выявленными экспертизами № 716 и №868, то это может подтвердить слова Чеботаря о том, что в ночь с 26 на 27 августа 2016 эти отвертки ему вернул Матяш, – считает адвокат.
Вообще же Лещенко полагает, что следствием достоверно не установлена причастность Чеботаря к совершенному преступлению. В частности, в другой экспертизе – № 557 от 26.10.2016 – была исследована одежда Чеботаря, изъятая во время обыска у него дома 27 августа 2016 г. При визуальном и микроскопическом исследовании на куртки и брюках не нашли ни крови, ни каких-либо повреждений, характерных для борьбы, самообороны, падения, шарпанья, волочения.
Эксперт Косенко исследовал также подногтевое содержимое с правой руки девочки (кстати, почему следователи отправили ему содержимое только с одной руки? – вопрос для меня пока открытый). Выводы отобразил все в той же экспертизе №868: обнаружены клетки с ядрами, которые совпадают с ДНК Моисеенко, ДНК Чеботаря не выявлено. Однозначный вывод эксперта, подтвержденный им во время допроса в Приморском суде: «Происхождение клеток, выявленных в подногтевом содержимом срезов ногтей с правой руки Моисеенко, от подозреваемого Чеботаря М.А. исключается».

Прокурор Светлана Кологрева возражала против удовлетворения ходатайства. Она не согласилась с доводами адвокатов, что экспертиза №716 противоречит материалам дела, считает, что в ней не содержится доказательств присутствия на месте преступления “неустановленного лица”. По ее мнению, делать такой вывод нельзя и на основе экспертизы №868, т.к. на смывах с рук ребенка ярко выражены именно ДНК жертвы и обвиняемого, а появление “неопознанной ДНК” сам Косенко на допросе в суде объяснил попаданием в образцы частиц пыли и грязи, либо это могли быть статоры аллелей ДНК потерпевшей или обвиняемого.
Суд пока не принял решение. Решили вначале допросить эксперта Яроцкую, чья фамилия стоит под протоколом по изъятию смывов с рук Чеботаря. Смывы также были исследованы в экспертизе №716, и эксперт Манзорук не нашел в них ни единого следа ДНК Чеботаря, но нашел ДНК жертвы. Более того, как выяснилось, на исследование отправляли колбы с жидкостью, а Манзорук получил некие марлевые тампоны. Судья Попревич спросил Чеботаря на заседании 5 ноября, брали ли у него смывы с рук. Обвиняемый ответил, что отбирали только кровь и отпечатки пальцев, смывы не брали.

Подкаст

Татьяна Герасимова.