Почти два года назад название этого большого села недалеко от Измаила облетело все новостные ленты Украины. Рано утром 27 августа 2016 г. в Лощиновке на заброшенном пустыре было найдено тело изнасилованной и убитой 8-летней Ангелины Моисеенко.  Буквально через час полицейские ворвались в дом местного жителя – 21-летнего Михаила Чеботаря (он по матери является ромом) и задержали его.

Весть о том, что в убийстве подозревают рома, спровоцировала массовые беспорядки. Вечером того же дня разъяренная толпа ринулась к домам, где проживали ромы, громила их жилища, уничтожала имущество. К счастью, сами жильцы не пострадали, так как успели до погромов выбраться из села.

На следующий день жители Лощиновки собрались на сход и заявили о том, что не хотят, чтобы ромы жили в селе. Это решение подписал Лощиновский сельский голова Виктор Паскалов.

Изгнанники были вынуждены искать жилье в других селах региона и в Измаиле, никто из них в Лощиновку не вернулся до сих пор.

Следствие по делу Михаила Чеботаря было завершено в конце декабря 2016 г., сейчас обвинительный акт слушается в Приморском суде г. Одессы. Сам Михаил уже почти два года находится в Одесском СИЗО.

Уголовное дело по погромам, открытое по заявлению адвокатов выселенных жителей Лощиновки, расследует полиция Измаильского района. Иск семерых пострадавших слушается в Одесском окружном административном суде. Заявители просят признать противоправными действия головы Лощиновского сельского совета Виктора Паскалова, фактически поддержавшего погромщиков, и бездеятельность Главного управления Нацполиции в Одесской области 27-28 августа 2016 г.

С весны прошлого года я пишу о том, что вижу и слышу в суде по делу Михаила Чеботаря. Кроме того, уже полгода освещаю процесс в административном суде. И чем больше я анализирую доступную мне информацию по лощиновским событиям, тем больше вопросов у меня возникает. Поэтому, когда мне позвонила коллега из «Нового времени» Анастасия Береза и предложила вместе съездить в Лощиновку, я сразу же согласилась. Один день, проведенный в селе, беседы с местными жителями не дали ответов на все вопросы, но позволили узнать важные детали.

Ночь преступления

В Приморском суде, где коллегия под руководством судьи Виктора Иванова слушает дело об убийстве Ангелины Моисеенко, уже допрошены ее мать Екатерина Моисеенко, отчим девочки Александр Матяш, его сестра Людмила Матяш и ее подруга Мария Маринина.

Из их показаний вырисовывается такая картина. Александр Матяш, Михаил Чеботарь, Рустам (фамилия в суде не озвучена), Артем Мунтян, две девушки – Люда Матяш и Мария Маринина пошли к брату Александра – Ефиму отмечать день рождения его девушки Марины. Ефим снимал дом на ул. Новосельского, в трех кварталах ходьбы от бара. Там пили. Екатерины с ними не было, в ту ночь она находилась на смене – работала в той самой «Фортуне».

Примерно в полночь вся компания, кроме Ефима и Марины, отправилась в бар “Фортуна”. По дороге Александр Матяш и Михаил Чеботарь зашли к Матяшу домой проверить, как там дети – Ангелина и ее младший брат Валера, которые в ту ночь были дома одни. Матяш зашел в дом, Чеботарь оставался на улице. Потом вернулись в бар, Матяш там пробыл до трех ночи, затем вместе с Моисеенко пошел домой. Чеботарь из бара отправился к себе – он живет тоже недалеко, на ул. Спортивной.

По версии следствия, в 2.30 ночи Чеботарь совершил преступление. По данным судмедэкспертизы, смерть ребенка наступила раньше – между 23.30 и 1.30, в тот отрезок времени, когда Матяш и Чеботарь шли с дня рождения в бар, и Матяш заходил в дом.

Мы с Анастасией поехали в Лощиновку прежде всего для того, чтобы узнать побольше об Ангелине – маленькой девочке, чья жизнь так жутко оборвалась поздней августовской ночью два года назад. Поэтому первый дом, куда мы постучались, был дом Александра Матяша на ул. Измаильской, 75. Слева – какие-то развалины и большой пустырь, покрытый зарослями будяков в рост человека. Довольно страшненькое зрелище. Особенно если знать, что именно в конце этого заросшего сорняками пустыря и нашли обнаженное изувеченное тело ребенка.

Хозяев дома не было. Решили поискать Екатерину в баре «Фортуна», который находится буквально в 50 метрах. Обычная сельская бадега, на дверях – объявление о продаже этого заведения. Как сказал нам бармен, Моисеенко уже давно здесь не работает – уволилась сразу после гибели девочки.

Зато нам повезло найти Ефима – оказывается, он уже живет не на Новосельского, а недалеко от Александра, на Измаильской, 71, в одном из разгромленных ромских домов. По словам Ефима, дом принадлежит некоей тете Тане, которая сдавала его ромской семье. Недавно Ефим выкупил у нее дом и оформляет в собственность.

Матяш-младший был немногословен, не смог или не захотел ничего рассказать о племяннице. Могилу Ангелины показать на кладбище отказался – пришлось искать самим.

И тут мы увидели еще одну страшную картину. Оказывается, Ангелина похоронена рядом со своей младшей сестренкой – Моисеенко Лилией Александровной, дата рождения – 6 сентября 2014 г., дата смерти – 26 декабря 2015 г.

В Приморском суде Александр Матяш, отвечая на вопрос адвоката Лещенко, сказал, что это их общая с Екатериной Моисеенко дочь (Ангелина и Валера не его дети). Умерла, по словам Матяша, от того, что врачи дали ей неправильное лекарство.

Могилы явно заброшены, заросли травой, позади свалка. Фотография Ангелины – та самая, которую держала ее мама, когда давала интервью многочисленным журналистам, съехавшимся в Лощиновку в конце августа 2016 г., – почти полностью выцвела.

Насколько семью Моисеенко и Матяш, в которой за неполный год умерло двое детей, можно считать благополучной? Мы не можем судить об этом, пока у нас есть только отрывочная информация, полученная от трех лощиновских жителей.

Первого из них односельчане уважительно зовут Шерифом. Это Николай Николаевич Михов, депутат сельского совета, помощник участкового полицейского. Штаб самого участкового – Андрея Дмитриевича Тудорана – находится в соседней Каменке. Под его ответственность подпадает несколько сел, и в каждом из них есть отряды самообороны. Лощиновский отряд насчитывает 84 человека, каждую ночь на своих машинах мужчины по очереди патрулируют улицы. Бензин для этого – 5 литров на ночь – выделяет сельсовет, он же с недавнего времени платит зарплату Михову.

Михов рассказал нам, что люди видели, как вечером 26 августа, незадолго до убийства, Ангелина ходила по улице одна. Что касается ее сестрички Лили, то, по словам Михова, она неделю лежала дома с высокой температурой, врача ей не вызывали, и она умерла.

Впрочем, как сказал нам еще один лощиновец Юрий Иванович Шишман, жалоб на эту семью в комиссию сельсовета по делам несовершеннолетних, которую он возглавляет, не поступало. Мне кажется, сейчас у комиссии есть все основания обратить внимание на эту семью, в которой живет еще один несовершеннолетний ребенок – сын Моисеенко Валерий.

Шишман сообщил нам имя того, кто нашел тело девочки на заброшенном пустыре. Это Николай Чербаджи, сосед Матяша и Моисеенко.

 «Что случилось? Ребенка убили»

На мой взгляд, этого человека следователи должны были допросить очень подробно. Но, к сожалению, протокол допроса, по словам адвоката Андрея Лещенко, очень краток: в начале восьмого утра 27 августа 2016 г. пошел на пустырь между его домом и домом Матяша, чтобы привязать коз, и увидел тело Ангелины. Все.

Сам Чербаджи уверяет: никто его как свидетеля не допрашивал. Его и еще одного соседа только привлекли в качестве понятых при обыске дома Михаила Чеботаря.

– Никто меня не опрашивал. Я видел, как кинули в пакет вещи (изъятые при обыске вещи Чеботаря – прим. авт.), расписался в протоколе и на пакете, и все.

– Может, вы не помните, как вас опрашивали как свидетеля?

– После этого дня мои пути с полицией не пересекались.

Обыск, по слова Николая, полицейские проводили в 11 часов 27 августа. До это обошли все огороды – искали фигурную отвертку. Наши ее в доме Чеботаря. Отвертка была измазана в кале. Уже когда уходили, увидели черную куртку. Младший брат Чеботаря сказал: «Это моя куртка, Миша вчера был в ней». Куртка тоже была испачкана калом. Еще Чербаджи убежден, что ночью Чеботарь стирал свои вещи.

Обнаженное тело девочки Николай нашел «в семь с копейками». Вначале не понял, что это лежит – воскового цвета. Подумал – может, кто-то поросенка зарезал и выкинул. Когда подошел поближе, осознал…

Рядом живет родственница Матяша Настя, побежал к ней – пусть опознает. Вместе еще раз посмотрели внимательно – да, она, Ангелина.

– Платьице было под ней и трусики, все скомкано. Но крови не видел.

Кроме Николая с Настей, никто из родных тело девочки не опознавал. По утверждению Чербаджи, ни мать, ни отчим на пустырь не пришли.

– Вас это не поразило?

– Поразило.

– Может, вы забыли?

– Никто не подходил, чтобы посмотреть – она, не она.

Тогда вместе с Настей Николай сам пошел к Матяшу. К ним вышли Александр и Екатерина.

– Мы спросили: дома Ангелина? Нет, отвечают. Говорю: вон она там лежит, – рассказывает Чербаджи.

– И что?

– Ничего. Мать зашла в дом. И Настя с ней. Как будто знала. Это неестественно.

– А ночью Моисеенко не прибегала к вам искать ребенка?

– Нет, никто не прибегал.

(Примечание автора. Это мне показалось странным. Николай Чербаджи – ближайший сосед Матяша, их дома разделяют 100 метров огорода. Как рассказывала Екатерина Моисеенко съехавшимся в Лощиновку сразу после трагедии журналистам, после возвращения из бара в три часа ночи, не найдя Ангелину дома, она металась по селу в поисках девочки. Наверняка же кричала, звала. Должна была будить соседей. Но нет. К ближайшему соседу не постучалась).

По словам Николая Чербаджи, его удивляет и пассивность родителей Ангелины – они должны бы давить на следствие, чтобы быстрее разобрались. Но этого нет. И потому «защита работает только в одном направлении».

Мне тоже кажется странным, например, поведение родителей Ангелины и ее тети в Приморском суде. В десяти метрах от них в клетке сидит человек, который, возможно, убил их маленькую дочь и племянницу – зверски убил, жестоко, перед этим надругавшись. Но ни слез вы не увидите, не услышите криков и упреков. Никто никого не обвиняет, не клянет. Будничными голосами рассказывают, кто сколько выпил в ту ночь, кто куда шел. Как по-писаному, как по протоколу. Кричат, возмущаясь, на адвокатов, которые их дотошно расспрашивают. Ни слова горечи, сожаления, боли по убитому ребенку.

Я ничего не утверждаю. Против Михаила Чеботаря много улик. Анализ ДНК содержимого из-под ногтей Ангелины показал отсутствие там клеток Чеботаря, но в смыве с рук девочки его ДНК присутствует, как и ДНК третьего человека – неизвестного. Следствие не установило этого неизвестного, потому что следователи сразу же ухватились за одну версию. Защита Чеботаря настаивала на том, чтобы у Александра Матяша был взят образец ДНК, чтобы осуществили мониторинг его телефонных звонков и СМС- сообщений в ночь с 26 на 27 августа 2016 г., чтобы провели очную ставку между ним и Чеботарем. Ничего этого следователи не сделали.

…Уходя, мы объяснили Николаю Чербаджи: хотим разобраться в том, что случилось. Он сказал скупо:

– Что случилось? Ребенка убили.

Татьяна Герасимова, Одесса – Лощиновка Измаильского района Одесской области, июль. 2018 г.

Окончание здесь.