Полтора года назад были закончены следственные действия по основным уголовным делам, касающимся страшного пожара в детском оздоровительном лагере “Виктория” в ночь с 15 на 16 сентября 2017 г. Пожара, который унес жизни троих маленьких девочек из танцевального ансамбля “Адель”.
Полтора года в Киевском районном суде г. Одессы рассматривают дело в отношении экс-директора лагеря Петроса Саркисяна и его заместительницы, тоже бывшей, Татьяны Ланиной. В Киевском и Приморском судах слушается еще несколько дел, связанных с событиями в лагере, продолжается досудебное расследование дела по факту пожара. Но жители Украины и Одессы до сих пор не получили ответа на основной вопрос: что случилось в ту страшную ночь в “самом лучшем лагере Украины”, как называл его одесский городской голова Геннадий Труханов, и кто виноват в страшной гибели в огне Сони Мазур, Снежаны Арпентий и Насти Кулинич.
Возможно, полтора года – невеликий срок для того, чтобы расставить “точки над и” в таком сложном уголовном деле. Но слишком многие в Одессе заинтересованы в том, чтобы мы никогда не узнали имена реально виновных в пожаре людей, а не стрелочников.
Напомню, Саркисяна обвиняют по трем статьям Уголовного Кодекса Украины: ч. 2 ст. 270 УК Украины “Нарушение установленных законодательством требований пожарной безопасности, повлекшее гибель людей, имущественный ущерб в особо крупном размере или иные тяжкие последствия”, ч.3 ст. 191 “Присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением, совершенное по предварительному сговору группой лиц” и ч. 1 ст. 366 “Служебный подлог”. Татьяне Ланиной вменяют две статьи – ч.3 ст. 191 и ч.1 ст. 366.
Самая тяжелая из перечисленных статей, конечно же, ч. 2 ст. 270 – и с юридической, и с моральной точки зрения. Саркисяна обвиняют в том, что он не исполнил предписание №73 от 23.06.2017 г. Киевского районного отдела ГУ ГСНС Украины в Одесской области о “Об устранении нарушений требований законодательства в сфере гражданской защиты и пожарной безопасности”. В предписании перечислены важнейшие мероприятия. Например, от руководителя лагеря требовалось до 23 сентября 2017 г. провести огнезащитную обработку помещений всех пяти деревянных домиков.
По логике обвинителей, именно невыполнение директором лагеря предписания из 9 пунктов привело к пожару и гибели детей. Дело в том, что ответственность по 270-й статье наступает только тогда, когда нарушение требований пожарной безопасности привело к возникновению пожара, которой, в свою очередь, причинил вред здоровью людей или имущественный ущерб в крупном размере. Но есть одна маленькая проблема: на момент выдачи предписания все пять домиков УКСом Одесского горсовета не были переданы на баланс Управления науки и образования, который руководит лагерем, а значит, формально у Саркисяна не было прав осуществлять эти мероприятия.
Если обвиняемый убедит суд, что не несет ответственности за неисполнение предписания, то у него останется еще одна задача – переложить вину за возникновение пожара на кого-то другого. Такой интерес есть не только у него, но и у тех, кто обязан был осуществлять надзор за противопожарной безопасностью в лагере и добиваться исполнения своих предписаний (сотрудников ГСЧС Леонида Бондаря и Валерия Дьяченко привлекли по ч.2 ст. 367 “Служебная халатность”, дело слушается в том же Киевском суде). А главное – у всех тех многочисленных городских чиновников, кто отвечал за строительство и ввод в эксплуатацию домиков, по факту – абсолютно не пригодных к проживанию и просто опасных. Например, вот этих: начальника управления по предотвращению ЧС ГСЧС в Одесской области Сергея Кучера, директора ООО «Укртехбезпека» Игоря Жукова и директора ЧП «Монолит» Любови Резниковой, которые комиссионно приняли работы по огнезащите деревянных конструкций лагеря летом 2016 года
Пока что, к сожалению, большинство истинных виновников пожара ни к служебной, ни к административной, ни к уголовной ответственности не привлечены.
Узнать правду о пожаре
Единственные, кто хочет найти настоящих виновных в пожаре – это потерпевшие, которые настойчиво требуют ответа на главный вопрос: почему он произошел. Защитник Николай Стоянов, представляющий интересы выживших в пожаре детей, подчеркивает, что установления причины пожара требует диспозиция ст. 270 УКУ, и поэтому судебный процесс по делу Саркисяна невозможно будет завершить без этого ответа. При этом Николай не скрывает и постоянно подчеркивает: родители хотят использовать судебный процесс не для того, чтобы наказать Саркисяна, а для того, чтобы узнать правду о пожаре.
Вот и на прошедшем 24 декабря заседании он ходатайствовал о назначении повторной комплексной экспертизы. Дело в том, что имеющиеся в материалах выводы экспертов противоречат друг другу именно в части определения причины пожара. Противоречия, по его мнению, поможет снять новая пожаро-техническая, электротехническая и строительно-техническая комплексная экспертиза. На разрешение адвокат просил поставить около двух десятков вопросов, ключевой из которых: какова причина возникновения пожара. Судья Чаплицкий обещал рассмотреть ходатайство на следующем заседании.
На мой взгляд, противоречия состоят не только в самих выводах, сделанных разными экспертами и разными специалистами, но и в том, как они к этим выводам пришли. В судебном процессе по делу Саркисяна и Ланиной всплыло очень много нюансов и мелочей, в которых, как известно, зачастую и кроется истина.
В конце октября 2017 г. начальник исследовательско-испытательной лаборатории Главного управления Госслужбы чрезвычайных ситуаций Украины в Одесской области А. Панкратов выдал заключение, в котором причиной пожара назван кипятильник, включенный в электросеть и оставленный без присмотра в комнате №4 сгоревшего корпуса №5. Это комната, где жила руководитель детского коллектива «Адель» Татьяна Егорова.
Интересно, что обследование Панкратов проводил после того, как, в нарушение процессуальных норм, вожатые лагеря по заданию и под надзором “какого-то МЧС-ника” через два дня после пожара 18 октября целенаправленно искали и нашли на пепелище корпуса номер 5 в районе комнаты 4 некий кипятильник. В поисках участвовала также воспитатель Анна Адамская, которая до пожара, по свидетельству отдыхавших в лагере детей, выключала постоянно срабатывавшую и раздражавшую всех противопожарную сигнализацию. И как раз в ночь пожара сигнализация не сработала. Именно Адамская обнаружила кипятильник под какой-то балкой в районе сгоревшей комнаты №4.
Особый интерес к этим поискам добавляет тот факт, что сразу после нахождения кипятильника вожатые покинули место поисков, а заполнением протокола об изъятии найденного кипятильника с места преступления занимался адвокат Куницкий – один из четырех адвокатов бывшего директора лагеря Саркисяна, видимо, совершенно случайно оказавшийся на территории лагеря именно в этот момент.
На момент поиска на территории лагеря отсутствовала какая-либо следственная группа, полицейские приехали уже позже, после звонка в полицию о том, что был найден кипятильник. Следователь из этой группы Анастасия Поздняк была допрошена в суде в октябре этого года. Но, несмотря на довольно юный возраст, свидетельница практически ничего не могла вспомнить, не сразу признала даже собственную подпись под протоколом. Детали “поисков” кипятильника в подписанный ею протокол не попали. Спасительные провалы в памяти во время судебного заседания не позволили Поздняк вспомнить, как был найден кипятильник, и человека, помогавшего ей заполнять протокол. Не удалось ей вспомнить еще одно важное обстоятельство – на какой глубине находился «нагревательный элемент».
Подполковник гражданской защиты Александр Панкратов, который предположительно был тем самым “МЧС-ником”, руководившим поисками нагревательного прибора, также может быть лицом, заинтересованным в том, чтобы причиной возникновения пожара был назван кипятильник. Именно он в 2016 г., как следует из материалов служебной проверки, проведенной в Одесском горсовете сразу после трагедии, подписывал протоколы испытаний по определению качества проведенной огнезащитной обработки деревянных и металлических конструкций деревянных домиков лагеря, в том числе – домика №5.
Как на деле проводилась огнезащита, поведал на заседании Киевского суда директор компании “Укртехбезпека» Игорь Жуков: рабочие просто покрывали защитным составом бревна с помощью кистей и валиков в уже построенных четырех домиках, за что им заплатили аж 3000 гривен. Домики должны были, согласно проектной документации, сопротивляться огню не менее часа. На деле домик №5 вспыхнул как спичка и полностью сгорел за считанные минуты, не оставив шансов троим детям, жившим на втором этаже. Пожар в комнате № 4 на первом этаже домика №5 возник между 23:15 и 23:30. Согласно официальной хронологии, составленной в ГСЧС, первое сообщение о пожаре поступило 15 сентября 2017 г. в 23:34 от сотрудника лагеря. В 23:36 на место направили наряды, первая машина спасателей прибыла на место в 23:42. Но в этот момент пожар уже охватил весь двухэтажный коттедж и был настолько сильным, что зайти внутрь никто не мог. В то же время, пожарным не сообщили, что в здании могли остаться дети. В пожарном водоеме воды было недостаточно, в лагерном гидранте давление было низкое, поэтому для локализации пожара использовали пожарный гидрант, находящийся от лагеря на расстоянии 1200 м. В 1:10 пожар был локализован, а в 1:54 — полностью ликвидирован. Домик №5 сгорел полностью.
А вот один из выводов общественной экспертизы пожара, которую руководитель экологической организации “Зеленый лист” Владислав Балинский провел в первые же часы после пожара: “Проведя визуальный осмотр корпусов, идентичных сгоревшему (4 и 6), мы утверждаем, что ни один из пунктов, направленных на ограничение распространения пожара в этих зданиях, фактически не реализован”.
Позже выводы Балинского были подтверждены специалистами ООО “Независимый институт судебных экспертиз”.
Пожаро-техническая экспертиза, проведенная специалистами Государственного научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра МВД Украины (заключение от 18.12.2017 г.), тоже установила, что очаг возгорания находился в правой части комнаты № 4 корпуса № 5, но точной причины пожара не назвала. Четыре вероятные причины: источник открытого огня, короткое замыкание, поджог, перегрев электрокипятильника – не удалось экспертным путем ни подтвердить, ни опровергнуть из-за того, что деревянный корпус №5 полностью, до фундамента, сгорел. Об этом сообщили на заседании суда 27 сентября нынешнего года эксперты Сергей Остапов и Сергей Вишневский.
Эксперты рассказали, что исследовали тот самый кипятильник, обгоревший проводник и штепсельную вилку, которые были найдены на пожарище 18 сентября вожатыми. Однако чтобы доказать, что кипятильник был включен в электросеть, необходимо было привязать эти три предмета друг к другу. Для этого объекты передали трасологам, но те не смогли доказать принадлежность проводника к кипятильнику. Неизвестно также, в какой емкости мог стоять кипятильник, сколько в нем было воды. Неизвестно, была ли в кипятильнике плавкая вставка, которая в случае выкипания воды автоматически выключала электронагреватель. Эксперты обратили особое внимание на имеющиеся в деле показания девочек из ансамбля “Адель”, которые утверждают, что брали в тот вечер у Егоровой кипятильник и принесли его перед пожаром в ее комнату уже остывшим.
Еще одна экспертиза была назначена следственным судьей по ходатайству потерпевшего Алексея Мазура, отца погибшей в пожаре Софии Мазур. Проведение экспертизы было поручено киевскому ООО “Независимый институт судебных экспертиз”, с привлечением иностранных экспертов из Международного института экспертиз, г. Таллинн, Эстония.
Экспертиза выявила множество нарушений, связанных с пожарной безопасностью лагеря «Виктория». Так, например, при изучении древесины с места пожара эксперты выяснили, что огнезащитное покрытие было нанесено тонким слоем и практически не проникало в толщу древесины. В связи с этим эксперты пришли к выводу, что огнезащитная обработка древесины была проведена некачественно. Помимо этого, эксперты обнаружили, что в процессе строительства деревянных домиков неоднократно нарушались строительные нормы и правила. Например, вместо негорючего гипсокартона для перегородок использовался материал, который относится к сильно горючим, вместо негорючей покраски по слою шпатлевки в жилых комнатах использовалась отделка из горючих деревянных элементов (вагонки). Пустоты в строительных конструкциях в момент пожара послужили дымоходами, способствуя созданию тяги и стремительному распространению пожара (как следует из материалов дела и свидетельских показаний, огонь распространился по всему строению за считанные минуты). В нарушение ДБН домики построили двухэтажными, хотя в детских оздоровительных учреждениях это не допускается.
Ключевые моменты проведения этой экспертизы и выводы экспертов отражены в фильме-расследовании, проведенном через год после трагедии журналистами проекта Слідство info.
Во время просеивания остатков сгоревшего домика (его независимые эксперты проводили через 10 месяцев после пожара) были найдены детали еще одного кипятильника. “Основной причиной пожара, возникшего 15 сентября 2017 года в комнате №4 корпуса №5 коммунального внешкольного учебного заведения “Одесский городской оздоровительно-спортивный комплекс “Виктория”, может быть аварийный режим работы бытового погружного кипятильника, оставленного без присмотра”, — констатировали эксперты.
Четверо экспертов из ООО “Независимый институт судебных экспертиз” были допрошены 12 августа 2019 г., их показания оставили огромное количество вопросов к содержательной части экспертизы. Большое количество противоречий, например, содержалось в ответах председателя экспертной комиссии, судебного эксперта по электротехнической части Г.Г.Пампухи. Кстати, трое экспертов не допрошены до сих пор, но ходатайство Стоянова об их допросе суд отклонил по формальным причинам.
После допроса Пампухи и его коллег на заседании 19 августа Стоянов заявил ходатайство о признании этой экспертизы недопустимым доказательством из-за того, что ООО “Независимый институт судебных экспертиз” не является государственным экспертным учреждением, а все четыре эксперта не были должным образом аттестованы и внесены в реестр экспертов. Кроме того, был нарушен процессуальный порядок приобщения материалов экспертизы к судебным материалам. “Экспертиза проводилась в рамках досудебного расследования по основному, фактовому уголовному производству № 12017160000000991. И хотя обвиняемый Саркисян и его адвокаты не имеют в том деле никакого процессуального статуса, адвокат Саркисяна Карпов заявил ходатайство о приобщении ее результатов к материалам дела”, – отметил Николай Стоянов.
Ходатайство о назначении повторной экспертизы на заседании 24 декабря судья Виктор Чаплицкий отложил, попросив Стоянова внести дополнения. Два других ходатайства отклонил по формальным обстоятельствам: дескать, адвокат не указал контактных данных людей, которых он просит вызвать на допрос. Это просьба вызвать в суд оставшихся не допрошенными экспертов из ООО “Независимый институт судебных экспертиз” и о допросе детей из другого танцевального ансамбля – “Радость”, которые отдыхали рядом с детьми из “Адели” в таких же деревянных домиках. Хотя именно показания детей, как показал процесс в Киевском суде, может дать наиболее объективную картину того, что происходило в лагере до и во время пожара.
“Создается впечатление, что правоохранительные органы и суд стремятся как можно быстрее закончить судебное следствие по делу экс-руководителей лагеря Саркисяна и Ланиной, – сказал после заседания журналистам Стоянов. – Видимо, на фоне последних страшных пожаров в отеле “Токио стар” и одесском колледже гостинично-ресторанного бизнеса местные власти вместе с одесской фемидой хотят, чтобы поменьше звучала информация о пожаре в “Виктории”. Вопросы, которые должны быть выяснены в данном судебном процессе, имеют точно такое же отношение и к другим пожарам. И главный из них – причины, которые привели к таким трагическим последствиям. Мы усматриваем системность в нарушении правил пожарной безопасности. Если бы эти нарушения были установлены в ходе досудебного расследования, а затем – и во время судебного разбирательства по пожару в “Виктории”, возможно, удалось бы предотвратить последующие трагедии”.
Пожар в детском лагере “Виктория” открыл страшный перечень пожаров, потрясших Одессу в 2017-2019 гг., и унесших несколько десятков человеческих жизней.
Вот этот скорбный список:
10 июня 2019 г. – пожар в Одесском областном медицинском центре психического здоровья (бывшая психиатрическая больница №1), погибло шесть человек, пострадало шестеро, один – очень тяжело.
17 августа 2019г. – пожар в отеле “Токио Стар”. Погибли девять постояльцев гостиницы, в том числе десятилетняя девочка. Еще десять человек были госпитализированы с травмами разной степени тяжести.
4 декабря 2019 г. – пожар в одесском колледже экономики, права и гостинично-ресторанного бизнеса, унесший жизни 16 человек, 31 человек получил телесные повреждения различной степени тяжести. Пожар разрушил многоэтажный памятник архитектуры 1914 года постройки, известный как дом Асвадурова.
Татьяна Герасимова.
